Джон Гришэм

Время прощать

Сета Хаббарда нашли приблизительно там, где он и обещал быть, но не совсем в том виде, в каком ожидалось. Он висел на конце веревки в шести футах от земли и слегка раскачивался на ветру. Атмосферный фронт принес осадки, и Сет к тому времени, когда его обнаружили, промок насквозь, хотя ему уже было все равно. Кто-то заметил, что на его туфлях нет грязи, а на земле под ним - никаких следов. Выходит, когда начался дождь, он уже был мертв и висел на веревке.

Почему это важно? Да, по правде сказать, и не важно совсем.

Самому повеситься на дереве не так-то просто. Но Сет явно все продумал заранее. Веревка была натуральным манильским канатом, крученым, в три четверти дюйма толщиной, достаточно прочным, чтобы выдержать человека, весящего сто шестьдесят фунтов, как свидетельствовала запись врача, которого Сет посетил месяцем раньше. Впоследствии работник одной из фабрик Сета вспомнил, что видел, как хозяин отрезал от катушки кусок веревки длиной футов пятьдесят за неделю до того, как все узнали о столь драматическом финале его жизни.

Один конец веревки был привязан к нижней ветке дерева несколькими небрежными узлами и петлями, однако крепление выдержало. Другой был перекинут через верхнюю ветку толщиной около двух футов, нависшую ровно в двадцати одном футе от земли. Оттуда веревка свисала футов на девять и завершалась идеальным висельным узлом - наверняка Сету пришлось потренироваться, чтобы научиться вязать его. Петля была как с картинки в учебнике: тринадцать витков, которые должны были, легко соскользнув под тяжестью тела, мгновенно стянуть ее. Такой висельный узел резко сжимает шею, делая смерть быстрой и менее болезненной, и Сет отлично выполнил «домашнее задание». Никаких следов борьбы и страданий не было видно.

Шестифутовая стремянка, скорее всего откинутая ногой, валялась неподалеку. Видимо, Сет выбрал дерево, закинул на него веревку, закрепил узлами, вскарабкался на стремянку, приспособил петлю на шее и, когда все было сделано как надо, оттолкнул стремянку. Его руки свободно висели вдоль тела, кисти находились на уровне карманов.

Испытал ли он на миг сомнение, захотел ли в последнюю секунду вернуть все назад? Когда его ноги оторвались от спасительной опоры, схватился ли он инстинктивно руками за веревку над головой, попытался ли отчаянно бороться, прежде чем сдался? Никто никогда уже не узнает наверняка, но видимо, ничего такого не было. Более поздние свидетельства подтвердили, что Сет действовал целенаправленно.

Для совершения задуманного он выбрал лучший костюм, темно-серый, из плотной шерсти, какие обычно надевают на похороны в холодную погоду. Костюмов он имел всего три. Благодаря правильной технике повешения казалось, что тело вытянулось, поэтому обшлага брюк доставали только до лодыжек, а полы пиджака - до талии. Остроносые черные, без единого пятнышка, штиблеты были начищены до блеска. Синий галстук повязан идеально. А вот белую рубашку испачкала кровь, просочившаяся из-под веревки.

Спустя несколько часов стало известно, что Сет Хаббард присутствовал на одиннадцатичасовой службе в ближней церкви. Там он поговорил со знакомыми, пошутил со священником, положил деньги на блюдо для пожертвований - словом, выглядел так, будто пребывал в отличном расположении духа. Многие знали, что у Сета рак легких, хотя о том, что врачи отмерили ему очень короткий срок жизни, почти никому известно не было. Несколько человек даже вносили его в свои церковные записки «о здравии», несмотря на то, что он нес на себе клеймо двух разводов, чем навсегда запятнал звание истинного христианина.

Самоубийство его репутацию не улучшало.

Дерево, древняя сикамора, принадлежало семье Сета много лет. Земля вокруг густо поросла деревьями ценных пород с ядровой древесиной. Его отец приобрел ее в 1930-х годах весьма сомнительным способом. Сет неоднократно закладывал и перезакладывал участок и в конце концов обратил его в источник богатства. Обе бывшие жены Сета в бракоразводных войнах героически пытались оттяпать эту землю, но Сет сумел сохранить ее за собой.

Оценил книгу

Редко ко мне в руки попадают юридические триллеры. Что то не тянет меня на судебные дрязги обычно. Мне кажется это все мееееедленно, нудно, со скучными юридическими деталями, причем даже не нашей страны, ибо российских юридических детективов я вовсе боюсь-слишком много там чернухи и национального безнадежного колорита, судя по бесконечным ментовским сериалам на ТВ. Так что тот момент, что я взяла в руки книгу Гришэма, пишущего только в этом жанре-сам по себе уже для меня событие:) Чего еще не возьмешься читать после хорошей рецензии от человека, чьему вкусу в книгах доверяешь полностью!

Завязка здесь увлекательная: старый больной раком миллионер Сет Хаббард покончил с жизнью. Двое его детей и внуки потирают руки в ожидании наследства, а он делает эффектный ход, после которого его имя почти год будет у всех на устах и отнюдь не с добрыми пожеланиями. Он совершенно четко выражает в письме свою последнюю волю молодому, славящемуся своей принципиальностью, адвокату Джейку Брейгинсу о том, что этим заявлением аннулирует все предыдущие завещания и оставляет 95% своего состояния своей темнокожей прислуге. И вдобавок решает напоследок поразвлечься на своих похоронах, которые должны будут пройти как обычно, чтобы он с небес мог понаблюдать за тем как его неблагодарные дети изображают скорбь от потери отца, с которым у них не было ничего общего.

Его новое завещание произвело эффект разорвавшейся бомбы на весь округ. Со всех концов страны, как хищники, почуяв запах денег, слетаются всевозможные адвокаты каждого из членов семьи, включая внуков. Все хотят отпилить от наследства свой кусок пирога и не сомневаются, что им это удастся, ведь почти нищую немолодую темнокожую прислугу с неблагополучной семьей, сомнительным прошлым и ее малоизвестным местным адвокатишкой никто не принимает всерьез. На кону больше 20 миллионов долларов, и эта свора не остановится ни перед чем, чтобы раскопать в прошлом покойного и его наследницы хоть что то, что поможет им выиграть.

Такой добротный юридический детектив, с четко выписанными персонажами, яркими характерами, закулисными профессиональными дрязгами, гадостями и ловушками, который может и не прочитается слишком быстро, но точно оставит после себя ощущение качественного познавательного чтения.

Оценил книгу

Помните анекдот про то, как еврей приходит к адвокату писать завещание, долго мучает его вопросами, потом в итоге усаживается писать, пишет-пишет, а потом подымает глаза и спрашивает адвоката: "Скажите, а как правильно пишется "НИКОМУ" и "НИ ХРЕНА"?
Вот и здесь примерно такая же ситуация. Старый миллионнер Сет Хаббард повесился. Причин подозревать другую причину смерти кроме самоубийства ни у кого нет - старик много месяцев страдал от неизлечимой формы рака, жить ему оставалось считанные недели. Кроме этого, старый пень подчистил все свои дела, оставил записку с совершенно четкими распоряжениями о своих похоронах и сообщением о том, что решение о самоубийстве им принято совершенно осознанно.
Но старик подложил еще одну "бомбу". Молодой адвокат Джейк Брейгинс получает от Хаббарда письмо, в котором тот заявляет, что данным завещанием он аннулирует предыдущее, в котором все свое состояние (а состояние оценивается в 20 с хвостиком миллионнов долларов) он оставляет не своим детям-внукам (как было указано в предыдущем завещании), а своей чернокожей домоправительнице. При этом хитрый старик указывает, что оглашение условий нового завещания должно состояться после похорон, так как старый хрыч на краю могилы желает полюбоваться как его семейство будет изо всех сил изображать скорбь по старику в предвкушении денежного дождя из миллионнов долларов. И как потом у них вытянутся лица, когда они узнают что никому и ни хрена не достанется. И в новом завещании старик очень четко обговаривает, что он совершенно сознательно лишает денег своих детей и внуков и членов их семей, и ни при каком условии они не должны получить ни цента из наследства.
Разумеется, весть о новом завещании производит эффект разорвавшейся бомбы. Родственнички, которые до этого со своим отцом и дедом не общались много лет в шоке, в не меньшем шоке и сама домоправительница Летти Лэнг. Да, она ухаживала за стариком, но особой близости между ними не было... Она всю жизнь работала за 3-5 долларов в час на всяких неквалифицированных работах, а 20 миллионов сделают ее самой богатой чернокожей женщиной в округе Клэнтон, а может и на всем американском Юге.
Кстати, сам адвокат Джейк Брейгинс получивший распоряжения по новому завещанию удивлен, что именно он выбран адвокатом, который должен проконтролировать волю покойного. С самим завещателем он никогда не был знаком, и в своем письме тот объяснил этот выбор тем фактом, что Брейгинс ему понравился после нашумевшего дела, когда Брейгинс защищал чернокожего Карла Ли убившего насильников своей дочери.
Да, да - я еще не сказала? Эта книга в некотором роде сиквел знаменитого романа Гришэма "Пора убивать" , так что лучше читать романы по порядку.
Кстати, у самого Брейгинса несмотря на участие в том громком деле дела идут не то, чтобы очень. То дело так и осталось самым громким в его карьере, он до сих пор получает угрозы, а семья балансирует на грани финансовых проблем, так как он (какая ирония судьбы) до сих пор судится со страховой компанией по поводу денег за сгоревший дом.
И вот - новое дело даст ему шанс снова заявить о себе в громком деле. А то, что дело будет громким сомневаться не приходится. В провинциальном округе Клэнтон не так много людей с состоянием в 20 миллионов, а скандальные условия завещания привлекут не только любителей посудачить, а и других шакалов-адвокатов со всего Юга призванных "защитить интересы" обиженных родственничков самоубийцы.
И вот, впереди предстоит судебное разбирательство которое имеет все шансы затянуться на годы. Делом Брейгинса есть проследить за выполнением воли покойного, а адвокаты родственников будут изо всех сил стараться доказать, что старик перед смертью был "не в себе", "одурманен лекарствами", да и вообще черная домработница его неким образом "убедила" завещать все деньги ей. Со стороны домработницы будут выступать шакалы другого типа, те чернокожие адвокаты, которые сделали себе карьеру на защите прав чернокожих, и которые любое процессуальное действие будут рассматривать через призму цвета кожи и если чо, то орать на всю округу "Вы ненавидите нас за то, что мы черные". . В общем, этакий расизм наоборот.
Да, расовый вопрос на американском Юге существует до сих пор (кстати, Гришэм его касается во многих своих книгах, он сам с тех краев).
Подробнее касаться не буду, при желании почитаете об этом и в этой книге, и в других источниках.
А по итогу - у Гришэма снова получился отличный судебный триллер. Да, тут сюжет более "линейный", без головокружительных поворотов. Но все равно, крайне интересно читать о повседневных адвокатских буднях, особенностях американского юридического крючкотворства, судебные дрязги, уловки и интриги адвокатов отлично и динамично выписаны, а уж богатейшая палитра характеров - это просто сказка. Все герои выпуклые, яркие, интересные, но в то же время правдоподобные и ни разу не картонные.
Люблю я Гришэма, и тут в очередной раз он меня не разочаровал, море удовольствия.

1. На самом деле книга мне не понравилась, я ставлю ей низкую оценку еще из-за того, что от Гришэма, автора потрясающих романов, всегда жду большего, но по факту, с каждой новой книгой он пишет все хуже и хуже, использует одни и те же приемы, однотипных героев, одни и те же шаблоны. Здесь опять же попытка сыграть на героях своей, считаю лучшей, книги, но результат все равно плачевный, и Джейк Брайгенс какой то тусклый, да и американский Юг уже не тот.

Джон Гришэм

Время прощать

Сета Хаббарда нашли приблизительно там, где он и обещал быть, но не совсем в том виде, в каком ожидалось. Он висел на конце веревки в шести футах от земли и слегка раскачивался на ветру. Атмосферный фронт принес осадки, и Сет к тому времени, когда его обнаружили, промок насквозь, хотя ему уже было все равно. Кто-то заметил, что на его туфлях нет грязи, а на земле под ним - никаких следов. Выходит, когда начался дождь, он уже был мертв и висел на веревке.

Почему это важно? Да, по правде сказать, и не важно совсем.

Самому повеситься на дереве не так-то просто. Но Сет явно все продумал заранее. Веревка была натуральным манильским канатом, крученым, в три четверти дюйма толщиной, достаточно прочным, чтобы выдержать человека, весящего сто шестьдесят фунтов, как свидетельствовала запись врача, которого Сет посетил месяцем раньше. Впоследствии работник одной из фабрик Сета вспомнил, что видел, как хозяин отрезал от катушки кусок веревки длиной футов пятьдесят за неделю до того, как все узнали о столь драматическом финале его жизни.

Один конец веревки был привязан к нижней ветке дерева несколькими небрежными узлами и петлями, однако крепление выдержало. Другой был перекинут через верхнюю ветку толщиной около двух футов, нависшую ровно в двадцати одном футе от земли. Оттуда веревка свисала футов на девять и завершалась идеальным висельным узлом - наверняка Сету пришлось потренироваться, чтобы научиться вязать его. Петля была как с картинки в учебнике: тринадцать витков, которые должны были, легко соскользнув под тяжестью тела, мгновенно стянуть ее. Такой висельный узел резко сжимает шею, делая смерть быстрой и менее болезненной, и Сет отлично выполнил «домашнее задание». Никаких следов борьбы и страданий не было видно.

Шестифутовая стремянка, скорее всего откинутая ногой, валялась неподалеку. Видимо, Сет выбрал дерево, закинул на него веревку, закрепил узлами, вскарабкался на стремянку, приспособил петлю на шее и, когда все было сделано как надо, оттолкнул стремянку. Его руки свободно висели вдоль тела, кисти находились на уровне карманов.

Испытал ли он на миг сомнение, захотел ли в последнюю секунду вернуть все назад? Когда его ноги оторвались от спасительной опоры, схватился ли он инстинктивно руками за веревку над головой, попытался ли отчаянно бороться, прежде чем сдался? Никто никогда уже не узнает наверняка, но видимо, ничего такого не было. Более поздние свидетельства подтвердили, что Сет действовал целенаправленно.

Для совершения задуманного он выбрал лучший костюм, темно-серый, из плотной шерсти, какие обычно надевают на похороны в холодную погоду. Костюмов он имел всего три. Благодаря правильной технике повешения казалось, что тело вытянулось, поэтому обшлага брюк доставали только до лодыжек, а полы пиджака - до талии. Остроносые черные, без единого пятнышка, штиблеты были начищены до блеска. Синий галстук повязан идеально. А вот белую рубашку испачкала кровь, просочившаяся из-под веревки.

Спустя несколько часов стало известно, что Сет Хаббард присутствовал на одиннадцатичасовой службе в ближней церкви. Там он поговорил со знакомыми, пошутил со священником, положил деньги на блюдо для пожертвований - словом, выглядел так, будто пребывал в отличном расположении духа. Многие знали, что у Сета рак легких, хотя о том, что врачи отмерили ему очень короткий срок жизни, почти никому известно не было. Несколько человек даже вносили его в свои церковные записки «о здравии», несмотря на то, что он нес на себе клеймо двух разводов, чем навсегда запятнал звание истинного христианина.

Самоубийство его репутацию не улучшало.

Дерево, древняя сикамора [Сикаморами называют несколько видов американских деревьев, в частности американский платан, распространенный в бассейне реки Миссисипи. Не путать с сико морой, которую еще называют тутовым деревом, или смоковницей. - Здесь и далее примеч. пер. ], принадлежало семье Сета много лет. Земля вокруг густо поросла деревьями ценных пород с ядровой древесиной. Его отец приобрел ее в 1930-х годах весьма сомнительным способом. Сет неоднократно закладывал и перезакладывал участок и в конце концов обратил его в источник богатства. Обе бывшие жены Сета в бракоразводных войнах героически пытались оттяпать эту землю, но Сет сумел сохранить ее за собой.

Первым на месте действия появился Кэлвин Боггз, разнорабочий. Его Сет уже несколько лет нанимал поденщиком на ферму, парень всегда был на подхвате. Рано утром в воскресенье хозяин позвонил ему и сказал: «В два часа дня будь на мосту». Он ничего не объяснил, а Кэлвину задавать вопросы не пристало. Если мистер Хаббард велел ему быть в указанном месте в указанное время, значит, он должен там быть.

В последний момент десятилетний сын Кэлвина увязался за ним. Обычно Кэлвин не поддавался на его уговоры, но тут согласился взять с собой. Они поехали по засыпанной щебенкой дороге, которая тянулась на много миль, зигзагами пересекая владения Хаббарда. Крутя баранку, Кэлвин, конечно, недоумевал, зачем он понадобился хозяину, поскольку не мог припомнить ни одного случая, когда тот вызывал его куда-нибудь в воскресенье днем. Он знал, что хозяин болен, ходили даже слухи, будто умирает, но сам мистер Хаббард об этом, как, впрочем, и о чем-то другом, не распространялся.

Мост представлял собой деревянный настил, перекинутый через безымянный узкий ручей, зажатый между зарослями пуэрарии и кишащий водяными щитомордниками. Мистер Хаббард давно собирался забрать его в бетонную трубу, но болезнь отвлекла. Лишь по двум полуразвалившимся лачугам, гниющим среди разросшихся кустов неподалеку от поляны, можно было догадаться, что когда-то здесь располагалось небольшое селение.

У самого моста стоял принадлежащий мистеру Хаббарду «кадиллак» последней модели. Кэлвин остановился позади него и, глядя на открытые дверцу и багажник, испытал тревогу. К тому времени дождь уже разошелся, поднялся ветер. Странно, что мистер Хаббард оставил машину открытой.

Кэлвин велел сыну сидеть в грузовичке и медленно обошел «кадиллак», не прикасаясь к нему. Хозяина в машине не было. Кэлвин сделал глубокий вдох, вытер мокрое от дождя лицо и осмотрелся. На противоположной стороне поляны, ярдах в ста, он увидел висящее на дереве тело. Вернувшись к грузовичку, еще раз велел сыну не выходить из машины и запереть двери, но… Мальчик неотрывно смотрел на то самое дерево.

Сиди здесь, - еще раз строго приказал Кэлвин, - из машины не вылезай.

Да, сэр, - пробормотал мальчик.

Кэлвин шел медленно, поскольку ботинки скользили на мокрой земле, а главное, ему нужно было время, чтобы успокоиться. К чему тут спешка?

Чем ближе он подходил, тем яснее становилось: мужчина в темном костюме, висящий на веревке, мертв. А потом Кэлвин узнал его, увидел валяющуюся на земле стремянку, и картина сложилась. Ничего не трогая, он двинулся обратно, к своему грузовичку.

На дворе стоял октябрь 1988 года, и автомобильные телефоны наконец добрались и до сельских районов Миссисипи. По настоянию мистера Хаббарда Кэлвин установил такой телефон в своем грузовичке. Он позвонил в офис шерифа округа Форд, сообщил, что случилось, и стал ждать. Включив обогреватель и радио, откуда неслось умиротворяющее пение Мерла Хаггарда, не обращая внимания на сына, постукивая пальцами в такт движению стеклоочистителей, Кэлвин уставился на лобовое стекло и в какой-то момент понял, что плачет. Сын боялся с ним заговорить.

Спустя полчаса в одной машине прибыли два помощника шерифа, а пока они надевали непромокаемые плащи, подоспела и «скорая» с командой из трех человек. Стоя на щебенке, все напряженно всматривались через дождевую пелену в старую сикамору и через несколько секунд разглядели висящего на ней мужчину.

Кэлвин сообщил им все, что знал. Помощники шерифа решили, что действовать следует, как если совершено преступление, а потому запретили медикам из «скорой» приближаться к повешенному. Потом приехал еще один помощник шерифа, и еще один. Они обыскали машину, но ничего, проливающего свет на ситуацию, не нашли.

Сета глаза закрыты, а голова гротескно вывернута вправо, сфотографировали и сняли на видео. Землю вокруг сикаморы тщательно обследовали, но никаких улик не обнаружили. Один из помощников отправился с Кэлвином на его грузовичке в дом мистера Хаббарда, находящийся в нескольких милях оттуда. Мальчик, ни разу не открывший рта, ехал на заднем сиденье.

Двери отперли, и на кухонном столе нашли записку на желтом листке, вырванном из блокнота. Аккуратными печатными буквами Сет написал:

Кэлвину. Пожалуйста, сообщи властям, что я сам, без чьей-либо посторонней помощи, лишил себя жизни. Отдельно прилагаю распоряжения о своих похоронах. Никакого вскрытия! С.Х.

Помощники шерифа наконец отпустили Кэлвина. Он поспешно отвез сына домой, где тот рухнул на руки матери и до конца дня не произнес больше ни слова.

Оззи Уоллс был одним из двух черных шерифов штата Миссисипи. Другого только что избрали в одном из округов Дельты, где семьдесят процентов населения составляли черные. В округе Форд семьдесят четыре процента населения составляли белые, но Оззи второй раз победил на выборах с большим отрывом от остальных кандидатов.

Черные его обожали, считая своим. Белые уважали за то, что он независимый жесткий коп и бывшая футбольная звезда клэнтонской школы. В некотором смысле футбол на Глубоком Юге [Глубокий Юг США - штаты Луизиана, Алабама, Миссисипи, Джорджия и Южная Каролина.] медленно начинал превосходить значение расы.

Когда заработала рация, Оззи с женой и четырьмя детьми выходил из церкви, поэтому к мосту явился в костюме, без оружия и значка, но в багажнике у него всегда лежали старые ботинки. В сопровождении двух помощников он по грязи, под зонтом, дошел до сикаморы. К тому времени одежда Сета уже промокла насквозь, и вода капала с мысков его штиблет, с подбородка, ушей, кончиков пальцев и брючных манжет.

Оззи остановился перед деревом, приподнял зонт и посмотрел на мертвенно-бледное жалкое лицо человека, с которым при жизни встречался всего несколько раз.

Их отношения имели свою историю. В 1983-м, когда Оззи впервые баллотировался в шерифы, у него было три белых конкурента и ни одного доллара. Тогда ему позвонил Сет Хаббард, совершенно незнакомый белый мужчина. Как выяснил позже Оззи, Хаббард придерживался умеренных взглядов. Сет жил на северо-восточной окраине округа Форд, почти на границе с округом Тайлер. Он сообщил, что занимается лесозаготовками, торгует древесиной, владеет несколькими лесопилками в Алабаме, несколькими фабриками там-сям, и произвел на Оззи впечатление весьма успешного человека. Он предложил финансировать избирательную кампанию Оззи, но только при условии, что тот примет деньги наличными. Двадцать пять тысяч долларов наличными.

При встрече, заперев дверь кабинета, Сет Хаббард открыл ящик и показал Оззи деньги. Тот стал объяснять, что кандидаты обязаны официально сообщать обо всех финансовых поступлениях в избирательный фонд и все такое прочее, а Сет, в свою очередь, объяснил, что не хочет, чтобы конкретно о его взносе сообщалось официально. Либо они договариваются о расчете наличными, либо никак.

И что вы хотите взамен? - спросил Оззи.

Я хочу, чтобы вас выбрали. Больше ничего, - ответил Сет.

Ну, в этом у меня уверенности нет.

Как думаете, ваши оппоненты получают наличные под столом?

Вероятно.

Конечно, получают. Так что не глупите.

Оззи взял деньги. Он активно развернул кампанию, пробился в последний тур и легко обошел оппонента на общих выборах. После этого дважды заезжал в офис Сета, чтобы поприветствовать и поблагодарить его, но ни разу не застал. На звонки мистер Хаббард не откликался.

Оззи осторожно попытался собрать информацию о мистере Хаббарде из посторонних источников, но о нем мало что было известно. Ходили слухи, будто он сделал состояние на мебели, но точно никто ничего не знал. Он не пользовался услугами местных банков, юридических контор и страховых агентств. В церковь ходил от случая к случаю.

Четыре года спустя у Оззи не было серьезных противников на выборах, но Сет, тем не менее, изъявил желание встретиться. И снова двадцать пять тысяч долларов перешли из рук в руки, и снова Сет сразу исчез из поля зрения. И вот он мертв, задушен сделанной собственными руками петлей и мокнет под дождем.

Наконец прибыл Финн Паундерс, окружной коронер. Теперь можно было официально засвидетельствовать факт смерти.

Давайте снимем его, - предложил Оззи.

Узлы развязали, и тело Сета на ослабленной веревке спустили с дерева. Его положили на носилки и накрыли термоодеялом. Четыре человека с большим трудом понесли носилки к машине «скорой помощи». Оззи следовал в конце маленькой процессии, пребывая в замешательстве, как и остальные.

Он уже без малого пять лет трудился на своем посту и повидал немало мертвецов. Несчастные случаи, автомобильные аварии, несколько убийств, самоубийства. Однако он не стал бесчувственным и не потерял интерес к службе. Ему доводилось не раз поздно вечером звонить родителям и женам жертв, но всякий раз, увидев труп он испытывал непреодолимое чувство страха.

Старина Сет… Кому Оззи должен позвонить? Он знал, что Сет разведен, но не знал, женился ли снова. Ему фактически ничего не было известно о его семье. Возраст Сета - около семидесяти. Если есть взрослые дети, то где они?

«Ладно, - подумал Оззи, - скоро выясню».

Направляясь в Клэнтон впереди «скорой», он начал уже из машины обзванивать тех, кто мог что-нибудь знать о Сете Хаббарде.

Джейк Брайгенс уставился на красные цифры электронного будильника, показывающего 5.29. Протянув руку, нажал на кнопку отбоя и осторожно спустил ноги с кровати. Карла перевернулась на другой бок и плотнее завернулась в одеяло. Он тихонько похлопал ее пониже спины и сказал: «Доброе утро». Она не отозвалась.

Несмотря на понедельник, будний день, она могла поспать еще час, прежде чем вскочить с кровати и, поспешно собрав, везти Ханну в школу. Летом Карла позволяла себе вставать еще позднее, и в это время весь ее день был заполнен девчачьими заботами Ханны, в зависимости от того, что та захочет делать.

Расписание Джейка редко менялось. Подъем в 5.30, в 6.00 - кофейня; без чего-то 7.00 - офис. Немногие начинали работать так рано, как Джейк Брайгенс, хотя теперь, достигнув зрелого возраста, тридцати пяти лет, он все чаще задавался вопросом: зачем именно ему вставать ни свет ни заря? И почему он упорно приходит в контору раньше остальных юристов Клэнтона? Ответы, некогда совершенно очевидные, становились теперь все более расплывчатыми.

Его давнишняя, со времен окончания юридического факультета, мечта стать знаменитым судебным адвокатом не потускнела. Он остался таким же честолюбивым, как и прежде. Но рутина раздражала. Десять лет в окопах, а контора по-прежнему забита завещаниями, договорами и никчемными спорными контрактами. Ни одного приличного уголовного дела, даже многообещающей автокатастрофы.

Момент славы пришел и ушел. Оправдание Карла Ли Хейли произошло три года назад, и порой Джейк опасался, что пик его карьеры позади. Тем не менее сейчас он, как обычно, отмел сомнения и напомнил себе, что ему еще только тридцать пять и он - гладиатор, у которого впереди множество побед на ристалищах в зале суда.

Пес больше не встречал его во дворе. Они потеряли Макса в пожаре, разрушившем их красивый, любимый и много раз заложенный викторианский дом на Адамс-стрит три года назад. Клан [Имеется в виду ку-клукс-клан.] поджег его в разгар процесса по делу Хейли в июле 1985-го.

Сначала во дворе крест сожгли, потом попытались взорвать дом. Джейк отослал Карлу и Ханну, что было весьма разумно с его стороны: после предпринимавшихся целый месяц попыток убить его. В конце концов подожгли дом. Ему пришлось выступать в суде с заключительной речью в одолженном костюме.

Разговор о том, чтобы завести другую собаку, не заводили. Несколько раз подступались к этой теме, но откладывали. Ханна хотела собаку, и, вероятно, собака была ей необходима, поскольку девочка, единственный ребенок в семье, часто жаловалась, что ей скучно играть одной. Но Джейк, а особенно Карла, прекрасно понимали, на кого лягут хлопоты по воспитанию щенка и уходу за ним. Кроме того, они жили в съемном доме, быт еще не был устроен. Может, собака и вернула бы его к привычному состоянию, а может, и нет. Джейк часто размышлял об этом в ранние утренние часы. Дело в том, что ему самому очень не хватало собаки.

Быстро приняв душ, Джейк оделся в маленькой свободной спальне, которую они с Карлой использовали в качестве гардеробной. В этом хлипком, не принадлежащем им доме все было маленьким. И все - временным.

Мебель представляла собой унылое собрание кем-то отданных за ненужностью или купленных на блошином рынке по дешевке старых вещей. Ее планировалось выбросить, если когда-нибудь дела, как они надеялись, пойдут лучше, хотя Джейк вынужден был признать, что пока никакого движения в этом направлении не наблюдалось.

Их иск к страховой компании увяз в досудебной трясине. Он подал его через полгода после вынесения вердикта по делу Хейли, когда пребывал на вершине славы и преисполнился уверенности в себе. Неужели страховая компания посмеет обмануть его? Дайте ему любое жюри присяжных в округе Форд, и он снова добьется своего и выиграет любое дело.

Но самодовольство и кураж улетучивались по мере того, как они с Карлой постепенно осознавали: заключенный ими изначально договор предусматривал страхование далеко не в полном объеме. В четырех кварталах от нынешнего жилья возвышался пустой и израненный остов их бывшего дома, год за годом накапливая опавшую листву. Соседка миссис Пикл приглядывала за ним, но особо приглядывать было не за чем. Соседи хотели, чтобы на месте пепелища вырос новый прекрасный дом, в который вернутся Брайгенсы.

Джейк тихо прошел в комнату Ханны, поцеловал ее в щечку и получше укрыл одеялом. Девочке семь лет, их единственный ребенок, и других, похоже, не будет. Она ходила во второй класс клэнтонской начальной школы, находящейся за углом детского сада, где преподавала ее мать.

В маленькой кухне Джейк нажал кнопку кофеварки и следил за ней, пока она не зашумела. Открыв портфель, потрогал свой полуавтоматический девятимиллиметровый пистолет в кобуре и засунул в портфель несколько папок с делами.

Он привык носить с собой оружие, и это его огорчало. Как можно жить нормальной, все время держа под рукой пистолет? А что делать, если твой дом сжигают после попытки взорвать его, твоей жене угрожают по телефону, в твоем дворе сжигают крест, мужа твоей секретарши избивают до потери сознания, и впоследствии он умирает, нанимают снайпера, чтобы убить тебя, но тот промахивается и убивает охранника, сеют террор в течение всего процесса и продолжают запугивать еще долгое время после его окончания?

Четверо террористов теперь отбывали наказание - трое в федеральной тюрьме, один - в «Парчмане». Только четверо, неустанно напоминал себе Джейк. А было их скорее всего не меньше дюжины - это мнение разделяли Оззи и другие представители властей о́круга.

Помните анекдот про то, как еврей приходит к адвокату писать завещание, долго мучает его вопросами, потом в итоге усаживается писать, пишет-пишет, а потом подымает глаза и спрашивает адвоката: "Скажите, а как правильно пишется "НИКОМУ" и "НИ ХРЕНА"?
Вот и здесь примерно такая же ситуация. Старый миллионнер Сет Хаббард повесился. Причин подозревать другую причину смерти кроме самоубийства ни у кого нет - старик много месяцев страдал от неизлечимой формы рака, жить ему оставалось считанные недели. Кроме этого, старый пень подчистил все свои дела, оставил записку с совершенно четкими распоряжениями о своих похоронах и сообщением о том, что решение о самоубийстве им принято совершенно осознанно.
Но старик подложил еще одну "бомбу". Молодой адвокат Джейк Брейгинс получает от Хаббарда письмо, в котором тот заявляет, что данным завещанием он аннулирует предыдущее, в котором все свое состояние (а состояние оценивается в 20 с хвостиком миллионнов долларов) он оставляет не своим детям-внукам (как было указано в предыдущем завещании), а своей чернокожей домоправительнице. При этом хитрый старик указывает, что оглашение условий нового завещания должно состояться после похорон, так как старый хрыч на краю могилы желает полюбоваться как его семейство будет изо всех сил изображать скорбь по старику в предвкушении денежного дождя из миллионнов долларов. И как потом у них вытянутся лица, когда они узнают что никому и ни хрена не достанется. И в новом завещании старик очень четко обговаривает, что он совершенно сознательно лишает денег своих детей и внуков и членов их семей, и ни при каком условии они не должны получить ни цента из наследства.
Разумеется, весть о новом завещании производит эффект разорвавшейся бомбы. Родственнички, которые до этого со своим отцом и дедом не общались много лет в шоке, в не меньшем шоке и сама домоправительница Летти Лэнг. Да, она ухаживала за стариком, но особой близости между ними не было... Она всю жизнь работала за 3-5 долларов в час на всяких неквалифицированных работах, а 20 миллионов сделают ее самой богатой чернокожей женщиной в округе Клэнтон, а может и на всем американском Юге.
Кстати, сам адвокат Джейк Брейгинс получивший распоряжения по новому завещанию удивлен, что именно он выбран адвокатом, который должен проконтролировать волю покойного. С самим завещателем он никогда не был знаком, и в своем письме тот объяснил этот выбор тем фактом, что Брейгинс ему понравился после нашумевшего дела, когда Брейгинс защищал чернокожего Карла Ли убившего насильников своей дочери.
Да, да - я еще не сказала? Эта книга в некотором роде сиквел знаменитого романа Гришэма "Пора убивать" , так что лучше читать романы по порядку.
Кстати, у самого Брейгинса несмотря на участие в том громком деле дела идут не то, чтобы очень. То дело так и осталось самым громким в его карьере, он до сих пор получает угрозы, а семья балансирует на грани финансовых проблем, так как он (какая ирония судьбы) до сих пор судится со страховой компанией по поводу денег за сгоревший дом.
И вот - новое дело даст ему шанс снова заявить о себе в громком деле. А то, что дело будет громким сомневаться не приходится. В провинциальном округе Клэнтон не так много людей с состоянием в 20 миллионов, а скандальные условия завещания привлекут не только любителей посудачить, а и других шакалов-адвокатов со всего Юга призванных "защитить интересы" обиженных родственничков самоубийцы.
И вот, впереди предстоит судебное разбирательство которое имеет все шансы затянуться на годы. Делом Брейгинса есть проследить за выполнением воли покойного, а адвокаты родственников будут изо всех сил стараться доказать, что старик перед смертью был "не в себе", "одурманен лекарствами", да и вообще черная домработница его неким образом "убедила" завещать все деньги ей. Со стороны домработницы будут выступать шакалы другого типа, те чернокожие адвокаты, которые сделали себе карьеру на защите прав чернокожих, и которые любое процессуальное действие будут рассматривать через призму цвета кожи и если чо, то орать на всю округу "Вы ненавидите нас за то, что мы черные". . В общем, этакий расизм наоборот.
Да, расовый вопрос на американском Юге существует до сих пор (кстати, Гришэм его касается во многих своих книгах, он сам с тех краев).
Подробнее касаться не буду, при желании почитаете об этом и в этой книге, и в других источниках.
А по итогу - у Гришэма снова получился отличный судебный триллер. Да, тут сюжет более "линейный", без головокружительных поворотов. Но все равно, крайне интересно читать о повседневных адвокатских буднях, особенностях американского юридического крючкотворства, судебные дрязги, уловки и интриги адвокатов отлично и динамично выписаны, а уж богатейшая палитра характеров - это просто сказка. Все герои выпуклые, яркие, интересные, но в то же время правдоподобные и ни разу не картонные.
Люблю я Гришэма, и тут в очередной раз он меня не разочаровал, море удовольствия.

Сергей Иванович Паршин Имя при рождении: Сергей Иванович Паршин Дата рождения: 28 мая 1952(1952 05 28) (60 лет) Место рождения: Кохтла Ярве … Википедия

ЕВАНГЕЛИЕ. ЧАСТЬ I - [греч. εὐαγγέλιον], весть о наступлении Царства Божия и спасении человеческого рода от греха и смерти, возвещенная Иисусом Христом и апостолами, ставшая основным содержанием проповеди христ. Церкви; книга, излагающая эту весть в форме… … Православная энциклопедия

- — родился 26 мая 1799 г. в Москве, на Немецкой улице в доме Скворцова; умер 29 января 1837 г. в Петербурге. Со стороны отца Пушкин принадлежал к старинному дворянскому роду, происходившему, по сказанию родословных, от выходца "из… …

I. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ: 1) в евр. языке существует множество слов и понятий, выражающих идею П. Там, где в Синод, пер. употребляются слова простить и прощение, основное значение соотв. евр. слов нередко бывает другим, напр. устранить, убрать … Библейская энциклопедия Брокгауза

- — Император Всероссийский, старший сын Великого Князя — впоследствии Императора — Николая Павловича и Великой Княгини Александры Феодоровны; родился в Москве 17 го апреля 1818 г.; объявлен Наследником престола 12 го декабря 1825 … Большая биографическая энциклопедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Silent Hill. Silent Hill: Homecoming Разработчик Double Helix Games Издатель Konami … Википедия

АМВРОСИЙ - Аврелий [лат. Aurelius Ambrosius] (ок. 339, Августа Треверов, совр. Трир 4.04.397, Медиолан, совр. Милан), свт. (пам. 7 дек.), еп. Медиоланский (с 7.12. 373), один из великих зап. отцов Церкви. Житие Источником сведений о жизни А. являются прежде … Православная энциклопедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Каратель (значения). Каратель «The Punisher» № 22 (том 4) Художник: Тим Брэдстрит История публикаций … Википедия

Каратель «The Punisher» №22 (том 4) Художник: Тим Брэдстрит История Издатель Marvel Comics Дебют The Amazing Spider Man №129 (Феврал … Википедия

- (I в. до н.э.) драматург и актер, родом из Сирии Коль добр отец люби его, коль зол терпи. Чужим милее наше, а чужое нам. Великое берет начало с малого. Кто глуп и понял это, тот уже не глуп. Кто глуп, тому не впрок советы умного. Недоброе всегда… … Сводная энциклопедия афоризмов

ВЛАСТЬ - [греч. ἐξουσία; лат. potestas], Божественное установление для отражения зла и содействия добру; в широком смысле есть возможность оказать воздействие на что то и на кого то; есть господство одного над другим или другими. Христиане побуждаются… … Православная энциклопедия